Итак, за методологию:
Использование религиозной живописи и скульптуры это священная корова реконструкции, без этого никак-с, поскольку это мощнейший пласт изобразительных источников. Если объявить их невалидными, то во многих случаях и реконструировать-то нечего будет.
Однако использовать их нужно с умом и понимая контекст. Буквальная реконструкция "византийского воина 14го века по иконе 14го века" разумеется, лажа, но те же самые византийские иконы, несмотря на каноничность, иногда радуют приятными детальками, вроде арбалета или сабли у святого воина. Поэтому при использовании подобных источников необходимо четко понимать "где пишем, где не пишем, где рыбу заворачивали" чтобы вычленить детали и элементы, рисованые художником с натуры, понять, как изменялся со временем образ и что послужило прототипом того или иного элемента. Если искусствовед считает что их не было и быть не могло - он не прав. Если реконструктор считает, что можно спокойно все делать по одной иконе - он не прав тоже. (Кстати, при этом аргумент "но это же можно сделать!", хоть и важен, но никак не может быть единственным и решающим, поскольку при желании сделать можно практически все, даже костюм любимого героя японских мультиков. Только это называется не реконструкция, а косплей

Здесь чем шире база перепроверок и дополнительного материала, тем результат ближе к истине.
Вот, например, история с Корибутовичем.
Есть миниатюра

рисованая с большой вероятностью через 15 лет после событий и человеком, который не был очевидцем.
И есть печать

которую этот сам Корибутович к документам цеплял.
Можно ли их использовать для реконструкции без дополнительных источников и оговорок? Нет, потому что на миниатюре - обобщенный образ людей в странном вооружении на мелких лошадках и с саблями, то есть воплощение представлений художника, а на печати - вполне себе типичный рыцарь, каким себя представлял Сигизмунд, или, точнее, то, как он хотел чтобы его видели другие. Бесспорно, изображение на печати скорее всего ближе к реальному состоянию дел, но насколько?