261 ответов в теме

[Andrieu]

Продолжаем тему. СкогТроллю оставляем удел выискивать оттенки моих субъективных оценок (не обижайтесь, дружище ).
Итак, лагерь. Юля со "Швабской домовой книгой" где-то сгинула в развалах подшефной гардеробной комнаты, а по сему проиллюстрируем самостоятельно. Итак, вот она вся целиком иллюстрация. Поговорим о фрагментах. Прокомментируем с опорой на свои скромные познания.



Теперь по фрагментам. Ворота. Обратим внимание на мощный "шлагбаум", поднятый вверх в дневное время. Отметим так же кучку нищих, которую стража совершенно правильно не пускает внутрь и пленного бедолагу, которого конный боец в саладе и бригантине ласково ведет "в поводу". Внутренний распорядок лагерной жизни немецкой армии хорошо известен по "Лагерному уставу" маркграфа Бранденбургского от 1462 г. Так, согласно этому документу, охрану ворот нес караул из 100 человек. На ночь вдоль периметра лагеря разжигались костры, а караул ворот удваивался. Командир караула получал новый пароль и ночной клич. Интересное дело, но мы знаем ночные пароли, например, бургундской армии (Вы не поверите, но они ЗАПИСЫВАЛИСЬ в уставах).
Вот они. Читаем и запоминаем!
Воскресенье - Иисус Христос.
Понедельник - Дева Мария.
Вторник - Святой Марк.
Среда - Святой Иоан Богослов.
Четверг - Святой Жером.
Пятница - Святой Крест.
Суббота - Святой Николай.



А вот как Шатлен описывал бургундский вагенбург в 1468 г.
"Лагерь был превосходно организован, как ни один в мире. Он походил на большой город, в котором палатки образовывали улицы и перекрестки, с площадями и рынками, на которых купцы продавали свои товары, и с тавернами, как в Париже. сооруженные из повозок стены очень тщательно охранялись вооруженными людьми, так, что никто не смел к ним подойти".
Повторюсь, лагерь прилично выглядел только на первых порах, если дело сильно затягивалось, становилось хуже. Под Нейсом у Карла Смелого лагерь был гораздо величественнее, чем только что описанный - под Слейсом. И все сначало выглядело чинно и благородно. Но что мы читаем в письмах именитых бургундских вельмож уже через пару месяцев? (Настоятельно рекомендую СкогТроллю ознакомиться с помещенными ниже строчками, чтобы более не обвинять меня в предвзятости и выдумке)
"Грохот двух огромных бомбард, который сопровождает нас всюду - вовсе не звук музыкальных инструментов, услаждающих сердце... Где обед, сопровождаемый звуком колокольчика? Увы! Где женщины, которые должны нас развлекать, вдохновлять нас к успешным свершениям и исполнять наши желания?
Аптеки, ювелирные лавки и банки Брюгге - все это далеко от нас".

Писал это, понятно, не зачуханный пехотинец, а знатный бургундский вельможа Филипп де Круа, граф де Шарни. Но даже ему после нескольких месяцев лагерной жизни небо с овчинку казалось. А потом пришла зима. А по весне часть лагеря затопило половодьем. Эх...



Еще два фрагмента. Ну, уже понятная антисанитария, от которой народ периодически начинал дохнуть, аки мухи, и выдача жалования и обычная поножовщина во время азартных игр. Как выдавали деньги. Заглянем в архивы.
"Монсеньор герцог потребовал ... военную казну, дабы немедленно выдать жалование своим отрядам, а именно, каждому пехотинцу по 12 ливров (это за 3 месяца), каждому лучнику ордонанса по 16 и каждому английскому лучнику по 20... по знаку трубы во всех частях лагеря об этом будут извещены все капитаны, кондюкто и сантанье".
Драки. Ну вот пример из немецкой истории. 1475 г. Апрель месяц. Лагерь армии немецкого императора Фридриха 3. Читаем "Базельскую хронику". В кратце суть такова. Базельский "военный слуга" продул в кости своему напарнику "вечером субботы", возник спор, и проигравший прикончил напарника ударом ножа. Ну, и понеслась! В драке приняли участие 800 (!!!) человек. С одной стороны базельцы и страсбургцы, с другой - ульмцы, нюрнбержцы и т.д. Погибло "свыше двух дюжин" и более 40 получили ранения. Приняли меры. Император собрал капитанов, перед коими были зачитаны правила - за оружие не хвататься, иначе - казнь В городе пехотинцам оружия не носить! В азартные игры, падлы, не играть! По улицам толпами, сволочи, не ходить!! Каждого скандалиста, собаку, арестовать и в кутузку!!!
Понятно, не помогло. Через три недели- новая драка. Опять из-за игры. На сей раз со страсбургцами махались саксонцы и мюнстерцы. Итог - несколько трупов и около 100 раненых. Во время драки применяли огнестрельное оружие.
Часто солдаты дрались или ссорились по национальному признаку. Например, пикардийцы отказывались соседствовать в лагере с итальянцами, т.к. обвиняли последних в содомском грехе. Говорили даже, что из-за этого трупы "ломбардцев" страшно воняют. Такие вот дела. Вообще, подобных историй можно рассказывать бесчисленное множество.



А вот еще красноречивый фрагмент. Что за окно в небе? Переворачиваем страничку и знакомимся с приспособлениями, посредством коих бравый солдат мог достигнуть алькова своей возлюбленной. Но это уже другая история.

[Andrieu]

Вновь о дамах

Полезем по лесенке вслед за влюбленным бойцом в завлекательную бойницу. Что мы там найдем? Правильно! Кучу приключений на свою голову.
Одно из таких приключений (мне этот кусок мемуаров Шаумбурга очень нравится) случилось с немецким "псом войны" уже упомянутым ранее Вилвольтом Шаумбургом.
В кратце история такая. Воевал герр Вилвольт во Франконии в 1480-х гг. "штурмуя замки, грабя и сжигая деревни и похищая скот. В этих делах он охотно участвовал вместе со своими добрыми кнехтами, добиваясь широкого признания у князей и рыцарей". Короче, вел нормальную жизнь наемника. Тут-то и настигла его любовь к одной прекрасной (и, отметим в скобках, замужней) даме. Еще в скобках - дама была богатой, а наш Вилвольт - бедным. Дальше в тексте имеется прекрасный в своей первобытной поэтичности кусок. "Теперь ясно, что Овидий писал правду об Эросе, коий пробуждает в женщинах особенное желание к любви и ее удовлетворению, заставляя их действовать, подобно смелым и серьезным мужам, гораздо более решительно и быстро, нежели женоподобные мужчины-домоседы (а вот и в наш огород камешек!)". Короче, стал Шаумбург захаживать к сей "решительной" даме. То монахом переоденется, то купцом. Войну, понятное дело, забросил на время. Однако родственники прекрасной дамы, прознав о таковых экзерцициях влюбленной парочки, поклялись, что замочат при встрече этого клятого Шаумбурга, как падаль "накинут ему на шею веревку и обрекут на невиданную и презренную смерть".
Шаумбург, к его чести сказать, не отступился. Да и то! Кубышка прекрасной дамы позволила ему "носить шелковые великолепные одежды его цветов и иметь добрых лошадей".
И вот, в очередной раз случилось несчастье. Герр Вилвольт, как и положено, прокрался ночью к замку, переплыл через озеро на заранее приготовленном челне, сориентировался по фонарю, выставленному в окошке, и влез на верх ( "17 саженей высоты") по веревочной лестнице. Подробности свидания благоразумно опустим, ибо блюдем чувства заглядывающих в эту ветку непорочных дев и младых прыщавых юношей. Дело в другом. Лестница была прикреплена к крюку, торчавшему из стены, и поднявшийся ветер ее, т.е. лестницу, уронил, "чем сильно напугал влюбленных". Но что-то нужно же делать! А то поутру застукают!!!
Благородная дама придумала разорвать простыни и покрывала и связать из них веревку. Оную веревку прикрепили к отломанной от кровати жерди, которую пристроили поперек оконного проема. Дальше опять невероятно поэтический кусок текста. "Каждый настоящий мужчина, который в свое время испытывал любовное волнение, может понять, насколько горьким было прощание". Но произошло несчастье. Когда Шаумбург полез вниз, дама решила поправить шест, и ей защемило пальцы. Скромная летопись скрыла от нас подробности идиом, кои в порыве страсти произнесла в этот момент любящая женщина, но донесла до нас, потомков, основное содержание. "Помоги мне Божья матерь Мария! Ты ломаешь мне руки!"
Перепуганный Шаумбург (заблажившая бабенка могла поднять на уши весь гарнизон замка!) быстренько поднялся наверх, освободил любимую, наскоро ее поцеловал и заскользил вниз. Неудачно. Ладони нашего героя разжались и он "в ужасе и печали полетел вниз, ибо не знал, как глубоко ему падать до земли. Но на счастье он упал в навозную кучу, натасканную конюхами из конюшни". Да, господа, иногда и в навозной куче есть резон. Одним словом, спасся наш Шаумбург. А когда петлял по лесу, обнаружил в своей одежде зашитые "нитки жемчуга и прекрасную золотую цепь с золотым крестом, в который были вставлены 5 превосходных алмазов". Так-то!

Прилагаю несколько "фотографий" того времени - о любви и супружеской неверности.

[Silven]

Юля со "Швабской домовой книгой" где-то сгинула в развалах подшефной гардеробной комнаты, а по сему проиллюстрируем самостоятельно.

Хм.Между прочим несколькими постами выше я уже "накидала" аж несколько страничек из Хаусбуха
Не всю же ее выкладывать.

[Andrieu]

Кстати, играло "ретивое" и у командиров рангом повыше. Так, Питер Хагенбах, губернатор Эльзаса, влюбился в прекрасную фламандскую даму де Мазонваль. Обьятый страстью, Хагенбах предложил ветреннице бежать из родительского замка и ожидать его в эльзасском Ремирамоне, где можно было тайно обвенчаться (местные попы как-то сквозь пальцы смотрели на таковое непотребство женатых мужчин). Разразился скандал. Лично Карл Смелый запретил под страхом смерти таковой адюльтер. Мазенваль тем временем прибыла в Ремирамон, но Хагенбах оказался занят войной с местными рауберриттерами. Одним словом, сорвалось все. Ну, и к счастью.
А Оливье де Ла Марш, наоборот, женился на известной бургундской куртизанке Изабо Машефен (та успела схоронить двух предыдущих мужей, первый из которых, кстати, был казнен по обвинению в государственной измене). И нормально все оказалось. Куртизанка странным образом преобразилась во вполне пристойную даму. Была, как говорят, крайне красива. Даже вот Ла Марш клюнул. А до этого Филипп Добрый очень даже простил ее за изменника мужа, подлеца Жана де Кустена.

Теперь о миниатюрах. Откуда взял. Это касательно женщин в лагере. Миниатюры эти из Шиллинга и Шодолера. Последние - начало 16 века. и те и те - о Бургундских войнах. О, Юля появилась...

[Andrieu]

Ну, что, о тренировках и тактических занятиях? Или интересно, как жили на постое в городе?

[Klim]

Очень интересно.

Насчет тренировок не понял: ты предлагаешь всем женатикам срочно начать лазать по веревке на 10 этаж в окна к фрау? Это благородно

[Andrieu]

О, Клим появился. Вот не хороший человек! Вот и сам ведь может материальчика накидать . Клим, присоединяйся. Думаю, сюда и ландскнехты пойдут. Оченно оне произрастают из швицев и ордонансовых рот. И еще одного специалиста по теме не видно, я имею ввиду Максима Нечитайлова. Где-то же был он тут на форуме (мне тут попалась на глаза его сногсшибательная аннотация на мою последнюю книжку). Пересекались мы с ним, конечно, на "Поле боя", было дело. Едва не подрались . Но специалист по теме он отменный, и всем, кто увлечен историей военного дела Позднего Средневековья (и не только) настоятельно рекомендую его статьи, в том числе и в разделе "Военная история" на сайте "Поле боя".

Постой в городе и гарнизонная жизнь в крепости
Жизнь в большом полевом лагере была вещью экстраординарной, т.к., если вы не Федор Конюхов, то постоянно проживать в полевых условиях вам будет достаточно напряжно и не вполне комфортно. Поэтому постоянные и гарнизонные части были расквартированы в различных населенных пунктах тех или иных провинций. Конечно, местное население далеко не всегда приветствовало наличие прожорливой солдатни у себя под боком, но приходилось мириться. В бургундских ордонансах расквартирование ордонансовой роты в населенном пункте было прописано следующим образом.
"Для того, чтобы занять жилье кондюкто (т.е. капитан роты) располагает перед своим жильем лейтенанта, который вызывает из рядов роты своего квартирмейстера. Оный будет сопровожден жандармом каждого дизаня (т.е. десятка, состоящего из 10 копий или, примерно, 90 человек), который может взять с собой 3 конных лучников и пехотинцев, если они имеются. Квартирмейстер должен распределить кварталы между жандармами дизанье (десятника), как для дизанье, так и для жандармов и лучников их дизаней. Жандармы и лучники не могут занимать любое другое жилье кроме того, что выделено им квартирмейстером. Ни кто, под страхом наказания, не имеет права покидать ряды и занимать жилье, пока не получит на то указаний квартирмейстера и его помощников. Когда кварталы будут распределены, кондюкто со своим сопровождением, а за ним и дизанье со своими дизанями занимают свое жилье, каждый в отведенном квартале. Если кто-нибудь из дизанье находит свое жилье не пригодным, он обращается к кондюкто, который решает вопрос. Каждый дизанье вечером перед ужином должен найти своего кондюкто, дабы узнать, что ему надлежит делать на ночь. Точно так же он должен действовать и утром и до ужина, чтобы узнать о своих заданиях на день. Под страхом наказания никто не должен оставлять роту или свое жилье ради собственных дел или иной причины, какой бы она не была, без отпуска или разрешения". Как видим, самоволки были запрещены уже тогда.
На квартире солдатам за счет владельца жилья должны были обеспечиваться "скатерти, белье, горшки, ложки, миски и прочая домашняя утварь. Для 9 членов копья им выделяется 4 постели с покрывалами. Означенное копье оплачивает за постой 9 человек и 4 лошадей 34 патара в месяц , и они обеспечивают себя припасами, достаточными, на их взгляд, для собственного пропитания и корма лошадям".
Сколько могли стоить пища и фураж, мы узнаем из Абвильского орднанса, например.
"Туша барана со шкурой и жиром - 4 патара с половиной, курятина - 6 денье, гусь - 6 денье, поросенок - 6 денье. Бык и теленок по местной цене".
При этом зарплата была такой.
Кондюкто - 100 франков в месяц.
Жандарм (плюс 1 кутилье, 1 паж и 3 лошади) - 15 франков.
Конный лучник - 5 франков.
Кулевринье - 4 франка.
Арбалетчик - 4 франка.
Пикинер - 4 франка.
1 франк = 1 ливр = 20 су = 20 патаров = 240 денье.
Как видим, жить было можно. Вот только еще-бы зарплату вовремя платили, а с этим делом, как раз, и была напряженка...
Ну, и безобразничали, конечно в городах. К дамочкам и девицам приставали, их мужей били, хозяина дома любили отправлять за вином, купленным, к тому же, за его собственные деньги. Например, в 1473 г. в Брейзахе вспыхнула драка между бургундским гарнизоном и местными жителями. Пустячная, казалось, вещь. Захотел бедолажный солдатик снасильничать приглянувшуюся ему бабенку, а тут муж вступился, дал в рожу. Боец, понятное дело, расстроился, позвал своих. Тут соседи мужа, само собой, набежали. Началась оживленная дискуссия... Порядок удалось восстановить лишь с помощью бургундских офицеров и городского магистрата.
Часто в городе вспыхивали драки между национальными контингентами одного и того же гарнизона. Например, в том же Брейзахе крепкоь повздорили эльзасцы, которым показалось, что их обходят в выплате жалования, с пикардийцами. Когда делегат от обиженных эльзасцев протолкался к командиру гарнизона и потребовал справедливости, то получил сначала обидный ответ "Дерьмо тебе в нос!", а после - в морду. Ну, и началось... (Ругательство, кстати, я не выдумал )

[Andrieu]

Тренировки и тактические занятия
"Дабы отряды были лучше обучены в использовании оружия и лучше проинструктированы на всякий случай, когда они находятся в гарнизоне или имеют время и досуг, чтобы сим заниматься, капитаны эскадронов и камер должны время от времени выводить некоторых из жандармов в поле, иногда частично вооруженных, иногда полностью, заниматься атакой с копьями наперевес, сохраняя сомкнутый строй, и пока одни живо атакуют, другие сплачиваются и защищают знамя, и по команде одни смыкаются, оказывая помощь другим, дабы противостоять натиску врага". Ну, и т.д. Это строчки из тактических наставлений Сен-Максиминского устава (1473).
Понятно, что солдат, стоящих лагерем или на постое в городе, время от времени (с приближением военных действий чаще) приходилось выводить в поле или на плац и тренировать. При этом "в ходе занятий кондюкто должны следить за своими людьми каждый день (ага, стало быть, чуть ли не каждый божий день тренировались!), дабы ни один не смел отсутствовать или являться без лошади или доспехов, и чтобы они не знали, в какой день кондюкто будут выводить их на тренировку (все-таки, не каждый день)".
Учились взаимодействию сперва в составе дизаня, потом - эскадрона, наконец, всей роты. Кавалерия атаковала и отступала, слушая сигналы горнистов, пехота училась взаимодействовать с лучниками, выстраивая перед ними стенку-еж и смыкаясь в ожидании вражеской атаки, либо размыкаясь и пропуская вперед стрелков. Пыль, жара, сорванные голоса дизанье.
К сожалению, сегодня мы не можем полностью восстановить строевые и тактические команды того времени, сохранились лишь отдельные и отрывочные данные (например команда бургундских лейб-лучников "Натянуть луки!"), поэтому следует прибегать к аналогиям 16 века. Пикинеры по команде поднимали пики на плечо. Если одна рука уставала, пика могла перекладываться на другое плечо. Так же поступали пехотинцы-вужье. Во французском языке аналог такой команды можно найти в 17-19 вв. "Portez vos armes" (Портэ возарм). У ландскнехтов были похожие команды, только часто вместо термина оружие использовался термин "спис", т.е. пика. По команде "Вперед марш" (En avant marche - анаван марш), воины начинали движение. Миниатюры и гравюры той эпохи демонстрируют отсутствие строевого шага в современном понимании (единый шаг появился, вероятно, позже, с развитием в 16 в. батальонной тактики) - солдаты шагали не в ногу, хотя равнение старались держать и соблюдали интервал и дистанцию, "чтобы не нарушать строй". Например, лучники держались за пикинерами на расстоянии "шага".
"Пикинеры должны быть обучены вставать в сомкнутом строю перед упомянутыми лучниками, опускаться на колени в шаге от них, удерживая пики на уровне спины лошади таким образом, чтобы лучники могли стрелять из своих луков поверх упомянутых пикинеров, точно через стену".
Вероятно, в этом случае для отряда пикинеров могла звучать команда "Оружие (пики) на лошадей" (ашеваль озарм). Бойцы могли вставать "на колени" (скорее всего, на одно колено, как изображено на одном из эстампов Виллема Крюса), либо могли просто наклоняться вперед, подпирая вток оружия ступней отставленной правой ноги. Эта "ландскнехтская" поза, кстати, известна, как минимум, с начала 14 века и встречается на иллюстрациях, изображающих шотландцев времен Уоллеса и Брюса.
Связка "стрелок-пикинер" известна по многим источникам. Например, Ла Марш отмечал, как бургундские лейб-гвардейцы обучались этой связке у союзных швейцарев. "Оные швейцарцы действовали маленькой группой и совсем не боялись конницы, ибо объединялись в тройки, один пикинер, один кулевринье и один арбалетчик; оные швейцарцы хорошо знали войну и выручали друг-друга". Ла Марш, вероятно, несколько утрировал вещи, т.к. связка "Стрелок-пикинер" хорошо была известна бургундским фламандцам. Вот как Жан Ваврен в своей "Английской хронике" описал строевой смотр фламандского ополчения в армии Карла Смелого.
"Эти пикинеры выстраиваются в очень удобный порядок, размещая пику между двумя стрелками, дабы воспрепятствовать стремительному натиску конницы, пытающейся нарушить их строй, и поражая пикой грудь лошади, которая, конечно же, погибнет".
Однако таким образом кавалерию удавалось сдержать не всегда, и тому имеется множество примеров. Один из них - сражение при Рюпельмонде между бургундцами и фламандцами (1452 г.). Читаем в хронике Шатлена "Конные рыцари и оруженосцы в ходе атаки ворвались внутрь гентского строя столь отважно, что оные гентцы не удержались на месте, потеряв добрых шестьсот или семьсот погибшими". Поэтому, на тактических занятиях командиры уделяли большое внимание слаженности действий, следили, чтобы в строю не возникало разрывов, сквозь которые смог бы проникнуть враг.
Обучались выстраиваться как в линию (иногда, спиной друг к другу, замыкая лучников внутри), так и в каре или ронд "квадратом или кругом, всегда с пикинерами впереди". Обучались от обороны переходить к атаке. "Если пикинеры видят, что враги ломают строй, а они при этом находятся поблизости, то должны атаковать их в хорошем порядке, согласно своим приказам". Приказом, возможно, служил крик "В атаку!" (Анатак!). Воины распрямлялись и перехватывая оружие, брали его на перевес по уровню груди (левая рука согнута к плечу, правая отведена назад, захватывая ладонью древко возле втока, оружие удерживается параллельно земле). "Означенные пикинеры могут так же атаковать и нападать на всадников сбоку, проникать в их ряды и пронзать любую броню, которая не достаточно прочна, чтобы о нее могло сломаться оружие". Возможно, вражеских пехотинцев могли атаковать по команде "Оружие к бою - на пехоту!" (Апьетон озарм!). Следует отметить, что, вероятно, команды произносились протяжно и относительно медленно. Деление команд на "предварительную" и "исполнительную" появилось позже.
Во время тренировок лучники учились действовать самостоятельно, укрепляя свой фронт вбитыми в землю перед строем кольями (английская тактическая модель).
В этой связи настоящим бесценным кладом служат эстампы гравировщика бургундского Двора Виллема Крюса, который, практически с натуры, изобразил все тактические инновации бургундской армии.
В каждом большом городе существовали гильдии лучников или арбалетчиков, устраивавших периодические смотры и соревнования. Тому имеется тьма свидетельств, как письменных, так и изобразительных. Конечно, англичане. Да, Эти были "впереди планеты всей". Швейцарцы. Те устраивали "военные сборы" молодежи, объединенной в т.н. "Юношеские отряды" (кнабеншафтен), приучая юных швейцарцев к чувству товарищества и взаимовыручки. На Масленницу и Рождество кнабеншафтен различных округов устраивали массовые драки друг с другом, вырабатывая боевой дух и чувство корпоративной чести. Зрелые швейцарцы устраивали парады и военные смотры -"Цинстаги" и "Харнишшау". Шиллинг писал "Все горожане собирались во время Великого Цинстага и после ужина надевали доспехи и практиковались с оружием".

Вот как могла выполняться команда "Оружие (пики) на кавалерию!" Пик пока нет (да, и не нужны они нам), вместо них-вужи. Стопчет нас, наверное, в этом случае, кавалерия.

Изменено: Andrieu, 02 Июнь 2009 - 16:04

[Andrieu]

Представляю поистине бесценные эстампы Виллема А. Крюса ("неизвестного мастера WA") из серии "Армия герцога Бургундского".





Представлена бургундская диспозиция. Жандармы и конные арбалетчики, лучники и пехотинцы - вужье и пикинеры.
Источник интересен прорисовкой доспехов и оружия. Обращают на себя внимание вбитые вдоль фронта колья. Лучники при приближении неприятеля "прячутся" за пикинерами и вужье. Конные арбалетчики стоят за шеренгой жандармов. На лошадях жандармов отсутствуют барды. Доспехи самих жандармов практически все - итальянского типа. Хорошо видны флажки-баннероли на шлемах командиров нижнего звена. Очень распространена бригантина, частично, с бригантинными рукавами.
В специальной литературе почему-то получил хождение, в основном, только последний (нижний правый) рисунок.
Все эстампы хранятся в Королевской библиотеке в Брюсселе.
Еще очень интересна серия эстампов Крюса "Тенты и павильоны герцогов Бургундских" и "Фламандские корабли".

[Andrieu]

Неторопливо, но с чувством продолжим "погружение" в будни средневекового солдата. Как и раньше, привлекаем самые различные источники, характерной особенностью которых является их принадлежность к 15 веку и бургундскому ареалу. А почему, собственно, только бургундскому? Возьмемся за немцев и французов.
Итак, что предваряло боевой поход? С чего начинался отсчет военной кампании?

Строевой смотр
Французские ордонансовые роты были расквартированы по различным провинциям страны и раз в квартал (согласно ордонансу 1467 г.), как минимум, собирались на строевые смотры. Одновременно солдатам выдавалось и жалование. Вот роспись бретонских рот на 1465 год.
Рота капитана Ода д,Одье - 100 копий.
Рота капитана Андрэ де Лаваля - 100 копий.
Рота капитана Жана дю Пона - 40 копий.
Рота капитана Жоффруа де Куврана - 40 копий.
Рота капитана Оливье де Броона - 40 копий.
Рота капитана Кристофа де Коэтеви - 90 копий.
Рота капитана Жиля д,Унодэ - 40 копий.
Строевые смотры, по сути, являлись инспекциями, на которых специальные комиссары отслеживали боеспособность роты и соответствие списочного состава реальному количеству человек. Часто капитаны злоупотребляли своей властью и присваивали денежное содержание "мертвых душ". Чтобы выявить соответствие, допустим, заявленных и имеющихся в наличие коней, комиссары сравнивали их описания, оставленные в реестрах (например "каурый курсье с пятном на правой бабке") с тем, что реально стояло перед ними на четырех ногах. Если жандарм являлся без коня, утверждая, что конь умер, он, в качестве доказательства, должен был предъявить шкуру павшей скотинки. В 1466 г. Людовик 11 отправил, например, капитану роты в 100 копий Понсе де Ривьеру полное упреков письмо.
"Мне стало ведомо, что вы совершили большой проступок, ибо не все Ваши люди /во время смотра/ оказались налицо, в то время, как я оплачиваю их полное число; потрудитесь со всей возможной скоростью найти всех недостающих". Проворовавшийся Понсье (кстати, один из активных участников битвы при Монлери) найти нужное количество бойцов не сумел и в течение полугода был смещен с должности.
А вот как проходил строевой смотр в 1475 г. у военного контингента, например, из немецкого Франкфурта. Воспользуемся для этого отчетом Вальтера фон Шварценберга, который состоял советником от Франкфурта в Кельне. Перво-наперво магистрат Франкфурта, дабы не ударить в грязь лицом перед остальными городами, выделил средства на пошив баннеров и ливрей для своих бойцов. Контингент сопровождали офицеры, судьи, хирург, кучера фургонов, плотники и кашевары. Каждый был снабжен новой униформой, состоявшей из капюшона-когеля и красной туники-либери (ливреи) с двумя коричневыми стропилами на левом рукаве. Все мундиры были помещены в опечатанный фургон и "взяты под стражу". За тем наши бравые франкфуртцы, расцеловав жен, детей и матерей, погрузились на корабли и в два приема отправились в Кельн. Не доплыв до Кельна и остановившись в Бонне, гауптман франкфуртцев Людвиг фон Вальдек велел выгружаться. Корабли отправились за второй партией, за т.н. "молодыми юношами". Пока ожидали новобранцев - чистили камзолы и полировали шлемы и кирасы. Наконец, молодняк прибыл, и у нашего видавшего виды гауптмана собралось 566 человек. Всем были выданы новые ливреи, все одели надраенные пластроны и салады и пешим маршем, под развевающимися знаменами и музыку, отправились к Кельну. На подходе, в аббатстве Св. Пантелеймона, их встретил император. Ну, как встретил... Сперва он спал, но с подходом горящих энтузиазмом франкфуртцев, "Римского короля" осторожно разбудили, и он, клюя носом, изволил наблюдать прохождение франкфуртской колонны. После парада Людвиг фон Вальдек был удостоен аудиенции и на вопрос императора о том, почему его бойцы такие красивые, гордо ответил "Это во имя чести Вашего Императорского Величества и Святой империи!"

[Andrieu]

Andrieu, большое спасибо. Вопросы: насколько полевая армия была хорошо вооружена/одоспешена? Т.е. как сильно воюющая армия могла отличаться от того, что должны иметь солдаты согласно ордонансам (на которые так любят ссылаться)? Позволял ли обоз перевозить все требуемое, или на деле приходилось обходится "налегке"?
ЗЫ Йо, картинки хороши, но чем-то напоминают американскую пропаганду времен ВВМ и Вьетнама

Отвечаю сейчас и здесь, т.к. тема "одоспешенности" накрепко увязана со строевыми смотрами и началом кампании.

Кто и за чей счет вооружался и снаряжался
Всегда натыкаюсь на этот вопрос. Понятно, что реконструкторская братия, за редким исключением, вооружается и снаряжается за свой счет. А как было в то время, которое воссоздаем? По разному. Горожане часто снаряжались за городской кошт, но, при этом, ссуживали городской казне определенное количество "щитовых денег". Например, в том же приснопамятном 1475 г. жители Аахена, в зависимости от доходов, одалживали городу на военные нужды по 200, 100, 50, 40, 30, 20 и по 10 (минимальная сумма) гульденов. На эти деньги было "построено" вооружение и сшиты ливреи (красно-синие ми парти). Запасы каждый брал свои, кто сколько мог. Кстати, о Льежском ополчении есть прекрасное исследование бельгийского историка Клода Гайе. Прочитайте, получите истинное удовольствие.
Понятно, что сохранялся и старинный обычай снаряжаться согласно имущественному цензу. Например, в бургундском ордонансе от 1468 г. так, французским по белому и написано.
"У жандарма, получающего жалование, должны быть три лошади, одна из которых занята кутилье, имеющим малое копье. Два хорошо снаряженных жандарма получат жалование, равно, как и два кутилье, каждому из которых необходима лошадь стоимостью 20 золотых флоринов, достойное вооружение и малые копья (деми-ланс, т.е. половинные копья). У рыцарей баннерэ должно быть 8 лошадей и воин, несущий их баннер. У оруженосцев-баннерэ должно быть 4 лошади. 3 пеших стрелка получат жалование. 4 пехотинца, имеющих доброе снаряжение и вооруженные пиками, вужами и полукопьями, будут получать жалование."
Ну, и т.д. Коммин писал, что в 1465 г. больше половины собранных таким образом лучников, из-за недостатка снаряжения, пришлось отправить по домам и "что отправка эта принесла еще больше хлопот, чем сам сбор".
На походе, понятное дело, вооружение и снаряжение имеет нехорошее свойство портиться, ломаться и теряться. В этом случае оно бесплатно возмещалось из запасов артиллерийских магазинов, следующих с армией. Я покопался в архивах, отслеживая восполнение вооружения той или иной бургундской роты во время различных кампаний. Не скажу, что прямо каждому советую брать с меня пример (есть дела и поинтересней), но полезные знания из этого занятия вынес. Возьмем, к примеру, роту, где служил мною тысячу раз цитированный и почти родной Жан д,Энен. Со 2 июня 1465 г. по 6 января 1466 г. солдатам роты было выдано 4 копейных древка, 76 луков, 76 дюжин стрел, 8 дюжин тетив. А вот несколько примеров выдачи луков и стрел в Конфлане (14 сентября 1465 г.)
Рота Сен-Поля - 250 луков, 250 дюжин стрел, 30 тетив.
Рота Клеве - 160, 160 и 14 соответственно.
Рота Бастарда - 200, 200, 17.
Рота Марля - 30, 30, 2,5.
Рота Фьенна (где Энен служил) - 20, 20, 2.
Рота маршала - 20, 20, 2.
Рота Куше - 10, 10, 1. Ну, и т.д.
Тем не менее, часто задекларированное вооружение часто отсутствовало. Ну, например, поймал Энен со товарищи французского кутилье. Из всего предписанного вооружения у того была только бригантина ("бригандина", как написал наш герой). А шлема не было, и кольчуги тоже, и плацкарта. О том, как одевались бургундские жандармы в бою и походе см. мой пост на ветка "Карл Смелый в Брюгге".
На полном гос-обеспечении состояла гвардия. Чтобы не повторяться, отсылаю любопытствующих к статье М. Нечитайлова "Лучники герцогов Бургундских" на сайте "Поле боя". Там же поищите и мою статью касательно артиллерии. В ней я привел, если не изменяет память, архивный документ с описанием обоза и того, что в нем было. Тащили все, включая понтонные мосты и штурмовые башни.

[Andrieu]

Ну, что, в поход, на войну, прочь из опостылевших гарнизонных квартир в самое пекло жарких схваток?

[Joker]

А на сколько объективно судить по комплектованию небедной бургундской армии аналогичные действия не столь богатых швейцарцев, скажем, или англичан того же времени?

[Klim]

На самом деле, интересно не только это.
Та самая небогатая швейцарская армия оставила довльно точные нормы положенности, которые представляются вполне приемлимыми. Т.е., никакого голодранства, вполне прилично упакованное войско.
Вопрос другой (ровно такой же и по бургундцам): наскольо нормы устава соотвествовали реальным, фактическим нормам комлпектности?
Устав-то в ту эпоху совсем не такой, как сейчас.
Я регулярно натыкаюсь то на охреневших швейцарских гауптманов, которые в начале похода на Дорнах обнаружили, что половина солдат вообще не озаботилась доспехами, то на не менее охреневшего мессира де Комина, который обнаружил, что войска лигистов перед Монлери укомлпектованы такой швалью, что "едва ли каждый 10 умел скаать с копьем наперевес и каждый не помню какой имел кирасу".

Уставы писались и до Карла Смелого. И после. Насколько они выполнялись?
А то, если принять за чистую правду букву устава, выходит, что и по снаряжению и по выучке все эти парни были просто беркуты.
В реальности же мы видим, что армия тогда часто оказывалась чрезвычйано рыхлым и туго управляемым сбродом, ой, соединением, конечно.

[Andrieu]

Швейцарцы.
В плане одоспешенности они к Бургундским войнам были уже вполне бравыми ребятами. И Сент-Якоб-Бирс и Арбедо им здорово вправили мозги. В 1476 г. согласно т.н. "Дневному уставу" (Tagsatzung) от 18 марта каждый пикинер и алебардист должен был иметь шлем и, как минимум, пластрон. Наиболее приближенные к периоду Бургундских войн "Хроники Тшахтлана" (около 1470 гг.) на миниатюрах изображают вполне сопоставимых с бургундцами бойцов, а то и еще более "упакованных".
Почему оставляли оружие (Дорнах). Я вижу две причины - этакое пижонство и пренебрежение к противнику (швабов никто особо всерьез не принимал, хотя и получали от них слегка "по рогам") и (сейчас скажу крамолу!) низкие физические качества швейцарских ополченцев. Об этом тогда уже и Шиллинг писал, сокрушаясь, что его поколение уже не так "занимается военным делом настоящим образом" , как предки. Да и то! В 1476 г. на марше из Люцерна к Муртену выдохлись и отстали 600 человек.

Клим
Касательно Монлери и Коммина я отписался на соседней закрепленной ветке "Карл Смелый - Брюгге"
Джокер
Касательно англичан и нормативных цензов я писал, если мне не изменяет память, в статье об английских лучниках на сайте "Поле боя".

А относительно того, что требовалось по уставу, и что было на самом деле, мнение мое такое.
Влезем в шкуру маршала Бургундии и рыцаря Золотого Руна Тибо де Нефшателя, например. Ему нужно набрать определенное количество бойцов и привести их к Монсеньору. Монсеньор весьма крут и периодически неадекватен. Может и в ухо дать при всем честном народе, если мало бойцов приведешь. И вот, подходят к точке рандеву, назначенной маршалом, бургундские роты феодального призыва. Командиры этих рот уже сами провели строевые смотры и определились с составом бойцов.
Например, возьмем роту феодального ополчения Жака де Люксембурга, сеньора де Фьена. В 1467 г. в ее состав входило около 60 жандармов со своими копьями. Каждый из жандармов, согласно своему имущественному цензу, должен был поставить в строй определенной количество вооруженных за его счет бойцов. Именно в этом случае он получал оплату своей службы, т.е. банально зарабатывал бабки. Двумя из этих 60 жандармов были рыцарь-баннерэ Жан д,Энен, сеньор де Лувинье, и его сводный брат оруженосец-баннерэ Колар де Вендетье. Оные имели бригантины, наручи, поножи, шлемы, мечи и кавалерийские копья. Сам Энен принадлежал к бравому и боевитому роду, его отец, например, сражался с Гийомом Генегауским и Жаном Отважным при Отэ, а резня там была не слабая.
Понятно, что Энен старался как можно лучше вооружить своих бойцов. Большинство из них имели лошадей и состояли из кутилье и лучников. Был с ними еще паж, Жан Дюгарден.
Энен расцеловал свою любимую женушку Мари де Руазьен, вскочил на резвого скакуна и...
"Я, Жан, сеньор д,Энен, и мой брат Колар де Вендетье, во исполнение приказа Монсеньора Герцога, а так же по просьбе моего досточтимого и бесстрашного господина, сеньора де Фьенна, оставили мой дом в Лувинье близ Баве в четверг 8 октября, дабы общим числом в восемнадцать пеших и конных участвовать в походе в роте и под штандартом монсеньора де Фьенна. Мы квартировали в Морье, возле Мобёжа, и в субботу, 10 октября - в Берсильеском аббатстве, и в понедельник 12 октября мы нашли штандарт и роту монсеньора де Фьенна в окрестностях Бенша. После отдыха мы участвовали в смотре роты монсеньором де Фьенном, в пятницу 16 октября, и в этот день мне исполнилось 44 года".
Итак, вспомним, что мы в шкуре маршала де Нефшателя. Вот подошли к нему все эти роты, набранные по схожему принципу. Собирает он военачальников - того же Фьенна и прочих - спрашивает, ну, как, мол, сеньоры, все в порядке? Те отвечают, что, мол, натюрлих, герр марешаль! На следующий день общий смотр. Выходят куда-нибудь в поле, выстраивают общий фронт, эшелонированный, естественно. Отдельно выстраиваются жандармы (при каждом - вооруженный за счет жандарма кутилье), отдельно выстраиваются лучники и отдельно- пехотинцы. У Фьенна в роте пехотой, собранной со всех копий в отдельный отряд, командует бастард Перенсье. Вот подъезжает маршал в сопровождении капитана роты де Фьенна и всякой штабной швали (комиссара смотра, нотариуса-нотэра, казначея-трезорье /вот откуда русские ТРЕЗОРЫ!/ , своего лейтенанта, естественно, и т.д.) к нашему отряду, внимательно всех разглядывает. Если жандарм в плохоньком оберже вместо, хотя бы, бригантины, его могут перевести в разряд кутилье, прочитать мораль и понизить в жаловании. Но наш Энен глядит орлом, Вендетье и еще один жандарм (3 по счету) из копья Энена - тоже молодцы, так что они приняты и получат жалование жандармов. Энен, как "жандарм о трех лошадях" (т.е. с кутилье и пажем) получит 15 франков в месяц, а Вендетье и третий жандарм (как "жандармы о двух лошадях", т.е. только с кутилье) получат по 12 франков в месяц. Остальные бойцы Энена, судя по его воспоминаниям, так же прошли инспекцию на "ять". Где-то, на что-то, возможно, маршал закроет глаза, где-то чуть-чуть приврет, где-то немного потянет на себя казенных денег. Главное, что он поставит под штандарт Монсеньора вполне боеспособную армию. И свою боеспособность она очень скоро продемонстрирует, 28 октября (ровно на 20 день после нежного прощания Энена со своей красавицей Мари) вдрызг разнеся льежское ополчение в битве при Брюстеме. Энен со своими людьми окажется в самом центре кровавой каши, но, к счастью, отделается только контузией ноги от картечины. Никто из его личного отряда не погибнет. После боя они захватят две телеги - с бочкой вина и закуской. И за два дня выхлещут все вино. На счастье!

[Andrieu]

Планирование военной кампании
Было бы верхом легкомыслия думать, что в Средние века полководцы обходились без тех или иных стратегических разработок. Особенно бургундцы и немцы, которые считали себя наследниками античных стратегов. В этом смысле очень интересен бургундский документ "Советы относительно того, что необходимо для Крестового похода монсеньора герцога" (или "Гаагский план") от 19 января 1456 г.
Филипп Добрый, герцог Бургундский, после 1453 г. и падения Константинополя, всерьез стал думать об организации Крестового похода, который намеревался возглавить лично. Была произведена "инвентаризация" бургундского военного потенциала, проведена дипломатическая разведка, стало закупаться военное снаряжение, в т.ч. военно-транспортные корабли. Советники герцога, между тем, подготовили докладную записку ("Гаагский план"), в которой дали анализ вооруженных сил герцогства ("бургундские копья", "пикардийские копья" и лучники-компаньоны), а так же спланировали маршруты выдвижения, где учли главную стратегическую составляющую - соотношение пространства и времени. Интересно, что бургундские стратеги разработали несколько маршрутов выдвижения. Основным был "Итальянский путь", но ему имелись и альтернативы. Например.
"Совет относительно Германии.
Если монсеньор герцог отдаст предпочтение этому маршруту, то всей армии надлежит собраться в Регенсбурге и его окрестностях, дабы двигаться отсюда вдоль Дуная. Поскольку армия прибудет из нескольких различных областей, то те, кто прибудут из Бургундии, должны пересечь Рейн в Базеле или Брейзахе и собраться в окрестностях Ульма; те же, кто придет из Пикардии, Эно, Намюра, Брабанта, Фландрии и Люксембурга могут пройти через Лотарингию по мосту в Страсбурге и отсюда двигаться к Ульму в Швабии, дабы присоединиться к бургундцам; голландцы, зеландцы и прочие с той стороны Рейна могут следовать в Кельн, от него, против течения Рейна до Спеве и оттуда к Ульму через Швабию. От Ульма все они могут следовать к Регенсбургу через Баварию с помощью лодок и вдоль рек, которые впадают в Дунай...
Требуется, по крайней мере, месяц, чтобы добраться водным путем от Регенсбурга до Белграда, когда часть армии двигается по суше, а другая - по воде и, по меньшей мере, потребуется шесть недель, дабы лодки дождались тех, кто будет двигаться по суше. Если вся армия, и пехота и конница, и вещевой обоз, будет идти пешком, то марш пройдет вполне хорошо, однако на это потребуется два месяца или больше."

[Andrieu]

Армия пошла в поход.
Вот как описан сбор франко-бургундских войск для осады Кале в 1406 г. в "Хронике" Ангеррана Монстреле.
"Во время отъезда герцога Орлеанского в Аквитанию, герцог Бургундский получил разрешение короля Франции и его Совета собрать в своих землях силу, достаточную для осады Кале. Король обещал так же помочь ему жандармами и таким количеством денег, какие только можно собрать в королевстве. Условившись об этом, он возвратился в свое графство Фландрию и выпустил указ о сборе всех жандармов в городе Сент-Омер; одновременно он подготовил множество военных машин, в частности, в лесу Болло были построены две большие крепости /очевидно, штурмовые башни/ для доставки под Кале. Так же он приказал изготовить множество машин для того, чтобы метать камни в различные места /города/. С другой стороны, король собрал многочисленное войско, которое через Пикардию направилось к Сент-Омеру, принося много зла стране. Среди них было от четырехсот до пятисот генуэзцев, большая часть из которых были пешими. Когда все собрались в Сент-Омере, их число достигло шести тысяч шлемов, три тысячи лучников и тысяча пятьсот арбалетчиков, отборных мужчин, не считая пехотинцев из Фландрии, Касселя и прочих мест. Было очень много телег, чтобы перевозить бомбарды, орудия, артиллерийские принадлежности и прочие военные приспособления."

[Joker]

Большое спасибо, будем переваривать информацию.

[Andrieu]

Несколько примеров того, как различные контингенты осуществляли переходы.

Контингент страсбургской милиции, 1475 г.
27 марта 100 кавалеристов и 400 пехотинцев из Страсбурга погрузились на 14 кораблей, взявших курс на Кельн.
На корабли были погружены, так же, 6 артиллерийских фургонов с "четырьмя очень красивыми пушками" (hubsche slangen), 40 голов крупного рогатого скота, мука и солонина. Один из кораблей был полностью оборудован под камбуз, на другом расположили ручную мельницу и духовку. Страсбургцы, нужно отметить, не сильно торопились. Плыли днем, на ночь высаживаясь на берег. Конечной цели экспедиции эти бравые ребята достигли 10 апреля.



Контингенты швейцарского ополчения
Иногда приходилось поторопиться. В 1476 г. 2000 цюрихцев совершили молниеносный марш-бросок, преодолев за 3 дня 140 км. За это время из 2 000 контингента выбились из сил и отстали на марше более 600 человек. Последние мили пришлось идти под проливным дождем. Цюрихцы достигли точки рандеву, где их дожидались собратья по оружию, глубокой ночью. На отдых им выделили 1,5-2 часа. Смертельно уставшие люди, голодные и продрогшие, буквально падали в грязь от изнеможения и восстанавливали силы под струями дождя. А утром они выдвинулись на боевые позиции и приняли участие в грандиозной битве.
А вот к этой же битве чуть-чуть не успели ополченцы из Сен-Галлена, всего 440 бойцов. Сен-Галленцев сопровождали только 2 телеги с упряжками из 5 лошадей каждая. В той и другой повозке было по 8 засоленных мясных туш, по 2 мешка соли, копченая говядина, ячмень, овсянка и масло. На телеги так же были нагружены косы, серпы, лопаты, топоры, мотыги, котлы с крюками и треногами, медные и оловянные ковши и 52 блюда. Отряд сопровождали повар и священник. Касса контингента была помещена в сундук и составляла 300 гульденов.




Последняя миниатюра показывает "дамское транспортное средство". Карет, как таковых, еще не придумали, а знатным дамам, периодически сопровождающим армию, нужно ведь было на чем-то ехать. На миниатюре, кстати, изображена Изабелла Португальская, супруга Филиппа Доброго. Любящая женщина - какое у нее пылающее сердце!

[Andrieu]

Перед сражением
Перед боем у средневековых солдат, так же, как и у современных, появлялась вполне объяснимая нервозность. Ее пытались сбить по разному. Перед Монлери, например, бургундцы раскрыли несколько бочек вина. Перед Азенкуром у англичан постоянно играли музыкальные инструменты для поднятия боевого духа. Перед Монс-ан-Вимо бургундцы долго не могли решиться на атаку. Перед Муртеном швейцарцы бравировали показной веселостью. Так, на вопрос, прозвучавший во время построения "Где встал отряд из Ленбурга?" последовал бодрый ответ "Сотню этих людей вместе с их баннером отправили будить герцога, чтобы он знал, что мы здесь!" Эти слова были сопровождены хохотом и улюлюканьем.
Перед битвой далеко не всегда успевали поесть, зато обязательно молились, вверяя свою судьбу руке Господа.
Если была возможность, полководцы пытались разведать силы и средства противника. Например, перед Монлери граф Сен-Поль выслал вперед 8 разведчиков во главе с жандармом и дворянином Филиппом Мастенем. Те покрутились перед вражескими позициями, так толком ничего и не разузнав. Сен-Поль тогда выслал своего доверенного, проныру-лучника Гобаша. Тот проник чуть не в самый французский лагерь и все разведал. Перед Брюстемом Карл Смелый разьезжал по позициям с листком в руке, расставляя войска согласно расписанному ордебатай. А вот как сработала бургундская разведка перед сражением при Гавере.
"Примерно в 11 утра монсеньору герцогу были переданы некоторые новости от одного из его разведчиков, а именно, что гентцы приближаются в большом количестве. Он видел, как они пересекли Шельду тайным бродом. Разведчик оставил герцога и объявил новость, /перемещаясь/ от одной лагерной стоянки к другой по всей армии, и все тут же быстро вооружились и приготовились."
Солдаты уделяли большое внимание всевозможным предзнаменованиям. Так, швейцарские летописцы, и Шиллинг, и Эттерлин, и Кнебель, в один голос писали, что вышедшее из-за туч солнце конфедераты восприняли, как добрый знак. А вот что случилось перед сражением при Отэ.
"Знаменосец герцога Бургундского по имени Жермен де Куртем, который случайно упал на колени во время марша, чем встревожил многих, увидевших в этом неблагоприятное предзнаменование, но при помощи своих охранников он быстро поднялся и в течение всего дня вел себя весьма благородно. Этот рыцарь был уроженцем Бургундии".
Перед боем полководцы произносили пламенные речи, стараясь поднять боевой дух своих бойцов.
Вот пример того, как ганзейский пират Пауль Бенеке "разогревал кровь" своим струхнувшим было подельникам.
"Ох, парни, не пора ли вам стать пехотинцами?! Как бы я хотел забыть этот день, когда я своими глазами должен смотреть на то, как некоторые честные немецкие воины падают духом и бегут перед фламандцами! Какие же причины заставляют вас быть столь малодушными? Гораздо честнее было бы всем нам погибнуть перед лицом наших врагов за свободу нашего отечества (палку явно перегнул, т.к. речь шла не о свободе отечества, а о банальном морском разбое) и остаться на месте, чем носить этот стыд всю жизнь, чтобы дети указывали на нас пальцами и кричали: это те, которых прогнали фламандцы! Ведь все помнят, какими мужественными были наши враги англичане; получается, что они все время выигрывают, а мы проигрываем! Разве раньше я не говорил вам: братья, там имеется хорошая добыча, но она стоит работы, и чтобы она не ускользнула от нас, следует приложить к этому мужество сердца и крепость кулаков? Конечно, галера выглядит как огромное чудовище, к которому вы не привычны, гораздо больше, чем наш корабль, а так же заполнена множеством людей и орудий; но ведь это всего лишь фламандцы, а не немцы! Так что, если мы, подобно нашим предкам, хотим называться немцами, добыча не должна от нас ускользнуть. Ах, мой Бог, я теперь должен собственными ушами слышать, как фламандцы кричат нам вслед: вот как нужно охотиться на немецких собак! Да честный немец скорее умрет, чем услышит подобное!"